История и культура
Е.А. Чёрная (Москва): Эволюция корейской системы наказаний во второй половине XIX — начале ХХ в.
В статье раскрываются особенности корейского уголовного права во второй половине XIX —начале XX в. Стоит отметить, что на русском и других языках нет исследований, посвященных изучению системы наказаний в Корее в принципе, а тем более в поздний период государства Чосон. В этом состоит уникальность данного исследования. Автор исследует систему наказаний в период от Тэвонгуна до начала японской оккупации. Период, рассматриваемый в работе, является переходным от старой системы наказаний к более модернизированной. Старая система практически не менялась на протяжении правления династии Ли, вплоть до реформ кабо
1894–1895 гг. Она была достаточно консервативной, жестокой. Однако после открытия Кореи в 1876 г., после того как японцы начали активно укреплять свое влияние на Корейском полуострове, система значительно изменилась. Корея активно заимствовала
западные технологии, самые жестокие наказания вышли из употребления после реформ кабо. Проводилась вестернизация во всех сферах общества, в том числе и в области уголовного права. Влияние японцев после открытия Кореи в 1876 г. представляет большой интерес в рамках данной отрасли права, поскольку с ним связана модернизация системы наказаний на Корейском
полуострове. Это же касается и рассматриваемого периода, поскольку именно тогда не только корейская уголовная система, но и другие сферы жизни общества начали модернизироваться, отходя от старой консервативной системы. Также в статье впервые приводится подробная классификация основных карательных мер в этот период с указанием причин приговора к подобным наказаниям.
Ключевые слова: Чосон, Япония, Тэвонгун, Коджон, система наказаний, Тэджон хветхон, Министерство наказаний, уголовное право, реформы года кабо.
К.В. Хазизова (Москва): О некоторых особенностях церемониального одеяния корейских правителей позднего периода Чосон
Настоящая статья посвящена описанию и анализу наиболее сложного и детально проработанного церемониального облачения корейских правителей позднего периода Чосон — мёнбок. Это одеяние включало в себя — помимо нижней одежды — целый ряд элементов, цвет, размер, форма и украшение которых были тщательно прописаны в законодательных сводах и документах. Регламентация одежды была одним из важных элементов конфуцианской культуры и затрагивала все население страны — от правителя до последнего крестьянина. Периодически нормы менялись, однако не слишком существенно; самые значительные изменения в церемониальном одеянии произошли в конце XIX в., когда после провозглашения Империи Тэхан корейский ван, который раньше стоял рангом ниже китайского императора, наконец смог примерить императорский мёнбок с двенадцатью сакральными символами вместо прежних девяти. Кроме самого правителя облачение мёнбок носили наследник престола и его старший сын, для них тоже существовал строгий регламент. Мёнбок надевали при совершении «пяти церемоний». Кроме него у корейского вана существовал еще ряд одеяний для других, менее значимых ситуаций. Церемониальный костюм мёнбок полностью копировал одеяние китайских правителей периода Мин и включал в себя двенадцать обязательных элементов, которые надевались поверх нижней одежды, выполненной в корейской традиции: нижний халат, юбку на завязках, верхний халат, пояс с передним и задним фартуком, боковые яшмовые подвески, нефритовый пояс, шейную повязку, носки, туфли, головной убор и именную яшмовую табличку. Верхний халат и передний фартук украшались симметричными узорами из двенадцати (у императора) или девяти (у вана) символов.
Ключевые слова: поздний период Чосон, церемониальное облачение, мёнбок, коллёнпхо, мёллюгван, хёный, чундан, сан, тэдэ, октэ, пхэок, пхесыль, пансим коннён, кю.
К.В. Асмолов (Москва): К 70-летию трагедии на острове Чечжудо
70 с лишним лет назад на о. Чечжудо разворачивалась одна из самых трагических страниц современной истории Кореи — восстание 1948 г., события, известные в южнокорейской историографии как «Инцидент третьего апреля». Волнения на Чечжудо представляют собой длительное антиправительственное партизанское движение, жестоко подавленное силами Республики Корея с помощью США. Данная тема до недавнего времени мало освещалась в корейской, а тем более в российской историографии. На протяжении многих лет она была табуирована в Южной Корее как в средствах массовой информации, так и в научных изданиях. На фоне «холодной войны» восстание рассматривалось лишь с идеологической точки зрения. Постулировалось, что его инициаторами были коммунисты, тесно связанные с ТПК. Однако с началом демократических преобразований и либерализации политической системы
Республики Корея впервые стало возможным публичное обсуждение данной темы. Начиная с периода правления администрации Ким Дэчжуна внимание СМИ и правозащитных организаций сосредоточилось на проблеме пересмотра событий 1948 г. на Чечжудо.
Традиционно считалось, что восстание на Чечжудо началось 3 апреля 1948 г., когда группа коммунистов атаковала полицейские участки, и, по официальным данным, продолжалось немногим более полутора лет. Однако на сегодняшний день существуют дискуссии о хронологических рамках восстания. Согласно современной точке зрения, предложенной Комиссией по расследованию
инцидента 3 апреля, старт последующим событиям был дан еще 1 марта 1947 г., когда местная полиция впервые открыла огонь по мирной многотысячной демонстрации, что привело к всеобщей забастовке на Чечжудо и последовавшим за ней столкновениям с местным руководством. Дата окончания восстания также была пересмотрена, и, согласно последним докладам Комиссии по национальному примирению, последние относительно крупные очаги партизанского движения были подавлены в 1954 г. Таким образом, данный «инцидент» представляет собой серию восстаний в период с 1947 по 1954 г.
Ключевые слова: Чечжудо, чхинильпха, Северо-Западное молодежное общество, ТПК, Ли Сынман, Ким Дальсам, Ли Докку, У. Дин, Чо Бёнъок, Пак Хонён, партизанская война.
Филология
В.Е. Сухинин (Москва): О развитии языкознания в КНДР
Для объективного анализа ситуации в Корее необходимо уделять внимание изучению материалов как Южной Кореи, так и Северной. Цель автора — представить обзор достижений языкознания в КНДР после Освобождения до наших дней. Особо выделяется период языкового строительства после 1945 г., когда решались сложные задачи перехода с японского языка на родной корейский, ликвидации неграмотности, разработки терминологии, отказа от иероглифической письменности в целях демократизации языковой жизни. Затрагивается проблема совершенствования языковых норм. Описываются достижения северокорейских лингвистов в разработке вопросов грамматики, лексики, истории языка, диалектологии, стилистики, лексикографии. Отмечается роль советской науки в развитии языкознания и подготовке кадров, а также сотрудничество лингвистов двух стран в составлении словарей.
Ключевые слова: языкознание в КНДР; языковая политика ТПК; нормирование языка; основные публикации северокорейских лингвистов.
Чун Инсун (Москва): Специфика употребления обращений в корейском языке
В статье рассматриваются особенности использования обращений в корейском языке. При однозначном понимании термина в русском и корейском языках в Корее существует гораздо больше обращений и различных тонкостей, связанных с их использованием в зависимости от той или иной ситуации. В Корее с ее запутанной иерархической системой порой сами носители языка испытывают сложности при выборе того или иного обращения, а что уж говорить про иностранцев, не чувствующих языковых нюансов и контекстов в той или иной ситуации. Обращения в корейском языке могут стать темой большого исследования, поэтому в статье
невозможно всеобъемлюще раскрыть эту тему. Автором был сделан упор на интересные моменты и наблюдения, связанные с использованием обращений в корейском языке. Было выделено несколько аспектов: обращение к близким и хорошо знакомым людям; к родным братьям и сестрам; к своим родителям и родителям знакомых; обращение к замужним женщинам.
Ключевые слова: обращение, иерархия, звательный падеж, степени вежливости, семейные отношения, сфера говорения.
Я.Е. Пакулова (Москва–Сеул): Об аспектуальных формах -어놓다 и -어두다
В статье анализируются две аспектуально-видовые формы: -어놓다 и -어두다. Из многочисленных аспектуально-видовых форм корейского языка, как правило, только эти две формы предлагаются для изучения в русскоязычных учебниках, однако в силу недостаточности объяснений редко полноценно осваиваются и употребляются студентами. В частности, проблему представляет
пересекающееся значение результативного исполнения действия, которое помимо прочих значений есть у обеих форм. В попытке разграничить -어놓다 и -어두다 в этом значении, а также вычленить и подробно описать их другие, частотно употребимые значения автор обращается к справочной литературе и исследованиям по данной тематике южнокорейских лингвистов, которые, в частности, пытаются именно в модальности форм, образуемых служебными глаголами 놓다 и 두다, нащупать разницу между синонимичными вариантами. Автор вносит предложения по дальнейшему исследованию этих форм, в частности, предлагает
для понимания разницы между 놓다 и 두다 сделать упор на изучении тех случаев, когда эти формы употреблены без суффикса -ㅆ-, поскольку -ㅆ-, указывая в первую очередь на завершенность, мешает понять разницу в их употреблении. Автор также выдвигает предположение, что разница между употреблением простого прошедшего времени и его же, но осложненного -어놓다, проявляется в длительности времени, в течение которого сохраняется результат действия. Говоря о разнице между -어놓다 и -어두다 в пересекающемся значении результативного исполнения действия, автор приходит к выводу, что -어놓다 означает, что действие совершается, чтобы больше не беспокоиться о нем, с чем связано употребление этой формы с указанием на совершение действия до какого-то события, заранее, перед чем-то, в том числе с указанием конкретного срока. Тогда как в случае формы -어두다 речь идет о намеренном совершении действия с целью использовать его результат в неопределенном будущем или совершении действия на всякий случай. Также автор указывает, что разница между двумя формами состоит в определенности сроков у -어놓다 и использовании результата в неопределенном будущем у -어두다. В заключение автор предлагает подробную таблицу значений двух аспектуальновидовых форм с примерами употребления и примечаниями.
Ключевые слова: аспектуально-видовые формы, завершенность, модальность, аспектуальность, результативное исполнение действия, неопределенное будущее, длительность совершения действия, вспомогательные глаголы, прошедшее время, 놓다, 두다.
А.А. Войцехович (Москва): Психолингвистическое исследование ударения в корейском и русском языках
Исследование, описанное в данной статье, было направлено на выявление характера ударения в корейском и русском языках. Одной из главных его задач явилось сравнение ударения в корейском и русском языках с опорой на психолингвистические эксперименты и данные, полученные путем инструментального анализа. В статье предпринимается попытка ответить на вопрос, какой речевой параметр является ведущим для определения ударности слога на слух носителей корейского и русского языков. В данном исследовании было проведено несколько психолингвистических и акустических экспериментов на материале русского и корейского языков. Сначала мы попросили двух носителей корейского языка зачитать несколько предложений на диктофон, после чего сделали тоже самое с носителями русского языка. Далее мы проанализировали полученные записи путем инструментального анализа через программу Praat. При анализе записей мы пользовались акустическим методом, т.е. рассматривали просодические параметры речевого сигнала: частоту основного тона (ЧОТ), длительность и интенсивность. Затем мы представили эти записи к прослушиванию респондентам — носителям русского и корейского языков. Мы попросили их прослушать аудиозапись как на знакомом им родном языке, так и на незнакомом (русском или корейском соответственно), и отметить слоги, являющиеся, по их мнению, ударными. Полученные данные позволили нам сделать определенные выводы. Проведенные эксперименты показали, насколько различна природа ударения в русском и корейском языках, а также как носителями русского языка воспринимается корейский язык, и наоборот. Исследование также помогло выявить специфические особенности ударения в данных языках,
а проведенные на основании анализируемого материала психолингвистические эксперименты показали, насколько отличается восприятие ударения носителями русского языка от восприятия ударения корейцами в собственном языке. Данные выводы могут быть полезны для изучения и преподавания корейского языка русскоязычным студентам, а также преподавания русского языка корейцам.
Ключевые слова: ударение, корейский язык, русский язык, экспериментальное исследование, психолингвистика.
В.О. Курыжко, Л.А. Золотарёва (Владивосток): Сохранение прагматической функции определений семантической группы богатство/бедность в рассказе Л.Н. Толстого «Чем люди живы» при переводе на корейский язык
Целью данного исследования является сравнение оригинала с корейскими переводами и выяснение, несут ли определения семантической группы богатство/бедность в переводах ту же прагматику, что и в оригинале. Объектом исследования являются адъективные словосочетания, которые встречаются в прямой и косвенной характеристике героев и содержат определения
семантической группы богатство/бедность. Образ Семёна, главного героя, и его семьи раскрывает тему бедности, барина и семьи купчихи — богатства. Тема бедности/богатства представлена посредством описания одежды, еды, внешнего вида человека, имущества, рода деятельности. Результат исследования показал, что в рассказе Л.Н. Толстого определения выполняют дифференцирующую функцию, помогая изобразить сапожника Семёна стоящим на имущественной пирамиде ниже дворянина, купца и даже крестьянина. Результат ассоциативного теста показал, что в 85% случаев прагматическая функция определений сохранена. Это указывает на то, что две культуры имеют много общего. Однако в 15% приемы аналогового и дословного перевода,
а также добавления и опущения привели к потере прагматической функции. При передаче русских определений на корейский язык
основные трудности вызвали номинации предметов, отсутствующие в культуре языка перевода или пришедшие в неё поздно и поэтому не маркированные в сознании людей инокультуры по признаку бедность/богатство. В связи с этим у читателя возникают трудности в их распознавании по этому признаку. В этом случае переводчикам стоит использовать поясняющие сноски или прибегнуть к приему адаптации.
Ключевые слова: определительные конструкции; прагматическая функция; корейский перевод; художественный перевод, Л.Н. Толстой, «Чем люди живы».